Вот здесь на сайте активно вспоминают девяностые. Музыку, клипы, одежду, вещи, сериалы.
Господи, как же быстро это стало прошлым.

1996 год. Лето. Тогда в этой песне было все

Я всегда думала, откуда берутся экспонаты в "Идиотеке" Лебедева. Нет, понятно, что в "Идиотеку" их присылают добрые люди, но ведь откуда-то экспонаты берутся изначально. Ведь кто-то так строит, раскрашивает, называет, что потом только диву даешься: "Как?", "Откуда", "Кому в голову пришло?".
Однако прекрасное всегда ближе, чем о нем думаешь
Мама купила бублик. Обыкновенный бублик, ничем не примечательный. Но обертка его была настолько хороша, что она сохранила ее для меня.

смотреть?

Мне кажется, это идеальная иллюстрация белого гоблина в действии.
Когда люди смертельно, напрочь забыли слово "бублик". Забыли так, будто его не существовало никогда, и мучительно искали обходные пути

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Захотелось поиграть в угадайку. Литература уже была, поэтому будет история.
Итак, ниже загадано 11 политических деятелей, без которых ХХ век трудно представим. Вы должны их назвать. Играем?

Upd. 2 В комментах и здесь - интересная и более сложная угадайка от Модо

Upd. Итак, часть вторая - еще 10 деятелей. Чуть посложнее, но тоже довольно прозрачная.
Здесь собраны персоналии самые разные. Есть характерные для ХХ века, есть те, которых в ХХ веке представить сложно, а есть те, которых представить нельзя вообще. Однако они были. Играем?

1. Свои политические взгляды этот беспристрастный, бескорыстный, нисколько не тщеславный маленький буддист привез из либерального Парижа. Ну кто бы мог подумать, а? читать дальшеПол Пот угадано Clegane

2. Этот одиозный политик служил в советской армии и всерьез мечтал о карьере генерала, но не стал им. Хотя приходом к власти обязан именно СССР. читать дальшеКим Ир Сен угадано Модо

3. Его религиозный титул знают лучше его имени. Но употребляют обычно с фамилией. Высоцкий упоминает о нем в песне. читать дальшеАятолла Хомейни угадано Сайфо

4. Этот живой бог правил дольше всех в истории своей семьи. Хотя на середине правления богом быть перестал. читать дальшеХирохито угадано Модо и Маккуро Куроске

5. Роскошную коронацию этого эксцентричного императора готовили лучшие модельеры Франции. К сожалению, запомнился он не только этим. читать дальшеБокасса угадано Модо

6. Странное, с изрядной долей черного юмора, прозвище офицеров его гвардии стало нарицательным. А уж их традиции и вовсе относят к страшным сказкам. читать дальшеФрансуа Дювалье (и его тонтон-макуты) угадано Модо и Clegane

7. Этот политик возвращался к власти аж из трех ссылок. Причем, при одном и том же режиме. Будучи уже пожилым человеком он работал на тракторном заводе и скотном дворе, а закончил жизнь признанным лидером своей страны. читать дальшеДэн Сяопин угадано Clegane и Модо

8. Этот политик из страны с оригинальным языком оставил после себя рекордное количество бункеров на душу населения. А также железных спиц, на которые должны были нанизываться вражеские десантники. читать дальше Энвер Ходжа угадано shoose

9. Этот региональный лидер был героем Советского Союза, что не радовало ни его, ни граждан Советского Союза. читать дальшеГамаль Абдель Насер угадано Модо и silent-gluk

10. Этот лауреат Нобелевской премии мира, не имея отношения к моде, дал, тем не менее, имя головному убору. читать дальшеЯсир Арафат угадано Хомячек Густаво

часть 1.
1. У него была мечта. Когда вспоминают о нем, редко обходятся без этой фразы. Включая телевизор, понимаешь: сейчас эта мечта куда ближе к реальности. читать дальшеМартин Лютер Кинг угадано Мильва

2. Всему миру он известен не по имени, а по прозванию, от которого он отказывался, считая себя недостойным. Его фамилия бывала в стране у власти и после его смерти. Фамилия, но не семья. читать дальшеМахатма Ганди угадано Мильва

3. На протяжении ХХ века книги не раз страдали от людей. Книги этого человека взяли реванш, причем в самом прямом смысле. Его супер-бестселлеры в специальной твердой обложке становились смертельным оружием в руках его почитателей. читать дальшеМао Цзедун угадано Liyirna

4. Этот первый и последний президент своей страны пришел к власти донельзя традиционно для своего режима, а ушел так, как до него не уходил никто. Нет пророка в своем отечестве, поэтому за пределами родины он пользуется несравнимо большим уважением. читать дальшеГорбачев. Угадано Натали Эббот

5. Этого человека редко упоминают без воинского звания. Это и не странно: с войной он неразделим. Он дважды приходил к власти, оба раза в критические моменты, и вытаскивал страну из кризиса. Со временем как политик он устарел, но героем останется навсегда. читать дальшеГенерал де Голль угадано Мильва

6. Этот нобелевский лауреат в области литературы широко известен в мире отнюдь не этим. Но хотя бы один из его афоризмов слышал, наверное, каждый. читать дальшеУинстон Черчилль угадано Модо

7. Покушений на жизнь этого человека хватило бы на длинный-длинный сериал – уж слишком раздражал он своего ближайшего соседа. Когда-то он обещал, что история его оправдает. Не знаю. Одно можно сказать: в истории он уже остался. читать дальше Фидель Кастро угадано Модо

8. В свое время журнал Time провозгласил его «человеком года» и высказал предположение, что он и следующий год сделает незабываемым. Зная историю ХХ века, читать об этом воистину странно. Хотя журнал не ошибся: человек сделал незабываемым не только следующий год, но и все десятилетие. Да и самого его вряд ли забудут. читать дальшеГитлер угадано BRITVA

9. Этот человек, не выходя из одиночной камеры, сумел не только стать всемирно известной политической фигурой, но и опрокинуть одну из самых гнусных систем в истории человечества.читать дальше Нельсон Мандела угадано Мильва

10. Даже похороны этого политика унесли с собой сотни людей. Что уж говорить о жизни. читать дальшеСталин угадано BRITVA и Мильва

11. Страны, пожизненным правителем которой он был, уже нет. А вот международное движение, у истоков которого он стоял, существует и по сей день. Пример того, как на большую политику можно влиять, вроде бы в ней… не участвуя.
читать дальшеИосип Броз Тито угадано Liyirna
Всем спасибо за игру! Вы мои герои!

запись создана: 30.06.2009 в 15:57

К недавнему разговору у shoose - о том, что всюду люди.

Ниже отрывок из якутского эпоса (олонхо).
Хотела найти в электронном виде - не нашла, поэтому перепечатала из книжки.
Сказание хорошее, не слишком длинное и очень-очень печальное. Меня оно в свое время удивило финальной моралью - не героической и очень человеческой. Особенно удивительной для совсем не эмансипированного общества, в котором было создано.
Кто прочтет - не пожалеет.

Сказание о Эр Соготохе

Придя с Байкала на Лену, одинокий богатырь полюбил дочь своего хозяина и мечтает жениться.

Омогой и богат, и удачлив,
Он доволен богатством и властью,
Очень горд он своими стадами,
Очень горд табунами своими.
Но особо гордится хозяин
Младшей дочерью, самой прекрасной
Средь красавиц долины Туймады.
читать дальшеХарахсын весела и подвижна,
Звонкий голос и нрав незлобивый, -
И родители не наглядятся
Не нарадуются на дочурку,
Что им поздно судьба подарила.
А Сыспай Сусуох чуть постарше
Харахсын, но – приемная дочка:
Сиротою из рода тунгусов
Омогой ее взял, не надеясь,
Что жена осчастливит ребенком.
Молчалива и замкнута даже,
Молчалива, чуть-чуть угловата –
Далеко ей до младшей сестренки.
Но Сыспай Сусуох до рассвета
Поднимается, доит корову,
Шьет одежду, стирает, готовит,
Объезжает жеребчиков резвых,
А телята, едва лишь завидев,
К ней бегут, чтоб ходить, как за маткой…
Так одна – веселясь и играя,
А другая – в делах и в забота,
Сестры жили, раздора не зная,
Выбрав смалу кто – труд, а кто – отдых.

Над Туймадой, на горной вершине,
Называвшейся Чучурмыраном,
Харахсын смастерила шалашик
И подолгу бывала там, глядя
На долину, на дальнюю реку,
На высокопролетные стаи
Белых стерхов. Глядела и пела:

«Эй!
Милые, добрые стерхи,
В дальние страны летите,
Юношу там отыщите,
Под одиноким он деревом спит -
Пеньем его разбудите!

Эй!
Стерхи, ему вы скажите,
Что здесь девица страдает,
Пусть коня он оседлает,
Пусть он навстречу любви поспешит –
Пусть поскорей приезжает!»

Это Эр Соготох и подслушал,
Это чувстве душою воспринял,
Эту песню до слова запомнил:
«Я приехал! – сказал. - Я примчался!
Дже буо! – я стою пред тобою,
Потому что от сна пробудился!»

С той поры они часто встречались,
С той поры стал огонь разгораться,
Самый, может, великий в Туймаде
Человеческой страсти, какую
Мы любовью зовем. И порою
Песнь влюбленного Эр Соготоха
Над речною долиной витала:

«Эй!
Белые стерхи святые,
Сердце мое разбудили,
Душу мою пробудили.
Так передайте, родные,
Девушке доброй и светлой
Песенку эту – привет мой!

Эй!
Белые стерхи, поверьте,
Я для любви разбудился,
Я для семьи пробудился –
Знать не хочу я о смерти.
Девушке доброй и светлой
Вы передайте привет мой!»

***

Тихий вечер стоял над Туймадой.
Тихим вечером в белом тумане
Парень с девушкой – двои влюбленных –
Проходили в задумчивых травах
Мимо трех молчаливых курганов.
«Погляди-ка, над первым курганом
Вьется жаворонок поющий.
Погляди на другой – там несчастье,
Там орел свою жертву терзает.
А на третьем, взгляни, на кургане
Белоснежная лошадь пасется.
Я задумал священное пламя
Развести на вершине кургана.
На котором кургане священный
Разложить мне костер, посоветуй?»
Харахсын отвечала беспечно:
«Ну, конечно, на этом, где звонкий
Вьется жаворонок поющий!»
Слушал Эр Соготох эти речи,
А сам думал: «Мила, но бездумна,
Весела и добра, но не будет
Работящей и верной подругой.
Что мне жаворонок поющий?
Что орел, свою жертву когтящий?
Лошадь белая – вот кто по нраву
Божеству, человеку и миру:
В ней основа и счастья, и блага.
Видно, буду на третьем кургане
Разжигать я священное пламя».
Двое шли, а навстречу им – третья
Проскакала на лошади черной.
Двое третью спросили: «Куда ты?
Для чего на коне и спешишь ты?»
Им Сыспай Сусуох отвечала:
«Мне одной что-то скучно сегодня –
Я хочу на вершине кургана,
Где пасется моя кобылица,
Отдохнуть. Мне видение было:
Что построила я на кургане
Урасу белоснежную – дом свой».
Слыша, Эр Соготох удивился –
На Сыспай Сусуох поглядел он:
Новый мир боотуру открылся
В том тумане, по-летнему белом.

***

Видя Эр Соготоха в раздумье,
Видя, как молчалив он и мрачен,
Омогой догадался о многом.
Он тогда жеребенка зарезал,
Пир устроил. Среди угощенья
Омогой так сказал боотуру:
«Ты три года живешь вместе с нами,
Стал родным по-сыновьи, спасибо.
Но зачем одиночество тешить?
Может, надо мужчине жениться –
Выбрать в жены девицу по сердцу?
На подворье моем расцветают
Ель зеленая с белой березой –
Выбирай, кто по нраву придется.
Хочешь, темную ель с длиннохвойной
Прямотою, с красой чернокорой?
Хочешь, белую птицу - березку,
Что шумит беспечально листвою?
Чти ни выберешь, будем мы рады».
Встал со шкур боотур, удалился
И два дня пропадал. А вернулся
Еще более темным и мрачным.
С Харахсын он столкнулся у входа –
Побледнел, словно мел, отвернулся
И пошел к Омогою. Склонился
Пред тойоном в безмолвном поклоне –
И на коврик еловую ветку
Положил. Омогой удивился,
Рассердился, разгневался даже:
«Почему не березу, а елку
Выбрал, Эр Соготох? Ты подумал?»
Но стоял, как пришел, - тихомолком
Воин, переминаясь угрюмо.
Только после, когда он очнулся,
Только позже, когда он решился,
То сказал: «Ель не очень красива,
Рядом с белой березой – дурнушка,
Но зато не страшны ей морозы,
Зной и ливень ее не пугают,
А листва на прекрасной березе
Вянет с первым же легким морозцем».
Сильно Бай Омогой огорчился,
Но ответствовал словом на слово:
«Ель, по нашим поверьям, подспорье
Злого духа – темна и колюча,
А береза – та доброму духу
Тяготеет, добра и беззлобна».
Ночью Эр Соготох все казнился,
Что пошел против сердца, что сделал
Выбор правильный, но и жестокий.
Все казалось ему, что любовью
Он за будущее расплатился,
Что свою Харахсын погубил он –
Подрубил ее, словно березу.
Но еще и еще вспоминал он
Наставленья отца о женитьбе –
Тот мечтал о здоровых потомках,
О могучем продлении рода
В этом крае, где слабым нет места.
И забота о роде взывала
Больше к разуму, нежели к сердцу.
Плакал Эр Соготох, но решился
Делать то, чему сердце не радо,
Горевал, тосковал, но склонялся,
Что Сыспай Сусуох сватать надо.

***

«Ты нарушил покой мой семейный,
Ты нарушил уклад мой старинный,
Ты насмелился дочкой тойона
Пренебречь ради темной тунгуски –
Значит, Эр Соготох, ты со мною
Породниться не хочешь! Обидел
Ты меня – навсегда и смертельно,
Но тебя проклинать я не стану,
Не дождешься и благословенья,
Ты делил с нами кров и работу –
Нету места тебе здесь отныне!
Уходи! Но – с избранницей вместе.
Вас преследовать я не унижусь.
Одаряю хромой кобылицей
И безрогой коровой – живите
Где хотите – хоть в ельнике частом,
Пусть вас духи недобрые примут!» -
Так сказал Омогой боотуру
В окружении слуг и домашних.
Раздраженный и черный от горя,
Воин выслушал брань у порога,
Взял Сыспай Сусуох, и с подворья
Вышли оба – в большую дорогу.

На Сыспай Сусуох это счастье
Навалилось нежданно, как буря,
Но она вся раскрылась навстречу
Новой жизни и шла как летела:
Щеки от неизвестности рдели,
А глаза от свободы сияли.
Шли они, нагруженные малым –
Жалким грузом дареных пожитков,
Гнали перед собой кобылицу,
Гнали перед собою корову,
А за ними лишь пес шелудивый
Плелся, тоже покинув подворье.
Люди, что молодых провожали,
Не сказали им слов на прощанье,
Лишь старухи печально вздыхали,
Старик головами качали,
Прокричала ворона вдогонку
Что-то мрачное, но замолчала,
Как пронесся стервятник над нею.
И стояла у белой березы
Харахсын, ослабевши от горя, -
С ними счастье свое провожала.
Ствол печально она обнимала,
Слезы так и катились ручьями.
Эти слезы росинками станут,
Как зеленое лето наступит,
Эти слезы снежинками станут,
Как зима с холодами подступит.

А чета молодая в то время
На равнине Киллэм очутилась.
Над землею парил в поднебесье
Пестрокрылый орел величавый.
«Сам Хан Птиц указует, что делать, -
Здесь, наверное, надо селиться», -
Воин Эр Соготох из колчана
Взял стрелу и далеко отправил.
Вдоль равнины стрела пролетела
И воткнулась в вершину кургана
Рядом с птичьим гнездом, где таились
Шесть яичек – шесть завязей жизни.
«Это добрая, верно, примета –
Птицы знак подают мне: надейся!
Вить гнездо мое здесь приглашают,
Шесть детей обещают… Пусть будет
Все, как мне обещают приметы!» -
Боотур на счастливом кургане
Урасу из берёсты поставил.
И зажил он с женой в этом доме –
В мире, дружбе, в трудах. А ночами
Обнимались, как все молодые,
И любили, любили друг друга,
Привыкаю друг к другу навеки.
И холодную вежливость мужа
Страсть Сыспай Сусуох растопила –
Так весною суровая стужа
Тает в теплом напоре светила. <..>

Начал Эр Соготох крепкорукий
На нетронутых землях Туймады
Строить, ладить, устраивать, делать…
Что он делал? А все, что придется.
Почему? Может, чтобы разлуку
С милой сердцу изжить поскорее?
Стал из глины лепить он посуду,
Сьал из дерева делать чороны –
Наносил на поверхность узоры:
Знаки тайного, явного смысла,
Чтобы люди следы узнавали
Жеребят и телят, лес и горы,
И, конечно, кормилицу-реку,
И, конечно, ряды поселений.
А под вечер, устав от работы,
Брал хомус, укреплял над губою –
И неслись над равниной Туймады
Неизвестные людям мотивы
И совсем незнакомые песни.
Так играл вечерами подолгу.
Пел хомус то подраненным стерхом,
То как жаворонок заливался –
Может, Эр Соготох в этих звуках
Изливал свое горе с печалью?
Может, людям хотел приоткрыть он
Красоту и звучанье мелодий?
Но недолго чороны точились,
И недолго струна надрывалась –
Злые духи в округе таились,
Над героем гроза собиралась.

Причитая и плача, однажды
Прибежала служанка тойона:
Заливаясь слезами, кричала:
«Помогите! Спасите! Убилась!
Харахсын удавилась, бедняжка!
Недоуздком к хвосту кобылицы
Привязалась, убилась! О, горе…»
Побледнел боотур, как услышал,
Побежал на курган, где стояла,
Вся от страха дрожа, кобылица.
Там на влажной траве бездыханно
Харахсын, словно камень, лежала,
И, как будто змея, недоуздок
Обвивал белоснежную шею.
Харахсын с неизбывным укором
Прямо в небо смотрела. А воин
Чуял: это ему она в душу
Смотрит – ищет свое отраженье,
Будто в зеркале, в сердце любимом.
Отвязал Харахсын он, склонился
Над любимой в печали и скорби.
И над ними тогда пролетели
Белоснежные стерхи, прервали
Свой полет и в тяжелом молчанье
Принялись над курганом кружиться.
Воин к птицам святым обратился:

«Дже буо! Что вы, птицы, молчите?
Знаю, этим меня вы казните.
Понимаю, что так мне и надо,
И не жду я от Неба пощады.

Дже Буо! Ваши белые крылья
Ныне черные пятна покрыли,
И такою же черной печалью
Метит душу судьба, как печатью.

Дже буо! Умереть я достоин:
Я с любовью сражался как воин.
Обречен я любимую помнить,
Но свой долг я обязан исполнить!»

Вынул Эр Соготох боль из сердца,
Вынул с песней, но знал: ненадолго.
Вырыл яму на том же кургане –
Глубже горя его была яма.
И туда Харахсын опустил он,
И не знал, что бы дать ей в дорогу:
Был он беден и нищ – ни коровой,
Ни конем поделиться не мог он.
И тогда оторвал он от сердца
Свой певучий хомус полнозвучный
И отдал Харахсын он в дорогу
Это дивное звонкое чудо,
Чтоб в груди его песня замолкла,
А в пути Харахсын чтоб звенела,
Никогда не рассталась бы с нею.
Поднялась на могиле береза,
Как стрела, одиноко стояла,
И роса, будто девичьи слезы,
Из поющей листвы истекала.

***

Вроде был он везуч и удачлив,
Вроде был он богат и добычлив,
Но счастливым-то Эр Соготоха
Вряд ли кто бы назвал, да и надо ль?
Ведь с той самой поры, как погибла
Харахсын, как тогда обернулась
Беззащитною белой березкой,
Он не ведал покоя и счастья.
Та береза могучею стала –
Разрослась и стояла поодаль
Ото всех, словно бы отделялась
От деревьев других, только стерхов –
Белокрылых, весенних, священных –
Принимала, когда прилетали
И, курлыча, над кроной кружились.
И однажды пришел к той березе
Старый Эр Соготох, у могилы
Сел, печальный. Трава покрывала
Скорбный холмик, скрипела под ветром.
Дал свободу он мыслям и чувствам,
Снова молодость переживал он
И от памяти тяжкого груза
Стал дремать. И тогда перед взором
Ослабевшего Эр Соготоха
Незнакомая дева предстала.
На плечах – соболиная шубка,
А на шапке собольей – подвески
Серебрились, звеня и сверкая.
Было властным лицо и суровым,
Но казалось при этом похожим
На лицо Харахсын… Удивился,
Потянулся к ней мыслью и сердцем
Старый Эр Соготох. Но движеньем
Рук она от него отстранилась:
«Грустно видеть тебя мне сегодня,
Многознающий, многострадальный
Воин Эр Соготох одинокий.
Нынче спутал меня ты с любимой,
Завтра, может, совсем не узнаешь.
Я ведь – Ан Алахчын, я Хозяйка
Всей Вселенной. Тебе показалась
Перед тем, как навеки расстаться.
Всем как будто тебя одарила:
Есть соседи, стада и заимки,
Табуны и, конечно же, дети, -
Все плодится вокруг, умножаясь,
Продолжаясь из прошлого в вечность.
Сам ты всех пережил – и Одуна,
И отца своего с Омогоем,
И Чынгыса, Властителя Мира,
И немало врагов и соседей,
Удальцов и завистников разных.
Мудрым был ты, но жертвовал счастьем
И любовью для блага потомства.
Это подвиг, но это и жертва –
Грех великий, почти святотатство.
Лучше бы отвернулся от дара
Всех богов, а любви бы не бросил –
Все попрал, а любовь сохранил бы…
Я за это тебя обрекаю
На несчитано долгие годы –
Чтобы вечно в родне продолжался,
Чтобы жил ты, скорбя о любимой,
Чтобы скорбью своей исходил ты,
Как исходит гора – родниками», -
Так Хозяйка Вселенной сказала.
Отошла от него, отдалилась,
Рядом с древней березою встала
И как будто в листве растворилась.
Был растерян старик безутешный,
Был растроган до слез откровеньем,
Был разбит на куски приговором,
Был разрушен – от мыслей до чувства
Весь! И обнял тогда он березу,
Старец Эр Соготох одинокий,
Прикоснулся к ней ликом иссохшим –
Заструились нелегкие слезы
По щекам, по коре черно-белой.
И запел тогда муж одинокий –
Старец Эр Соготох долголетний –
Песню сердца, всегда молодого,
Если ранено насмерть любовью:

«Дже буо! Горе мне – вечно буду
Я скорбеть по ушедшей любимой.
Семь веков белым стерхом я буду
Плакать, виться над прахом любимой.

Дже Буо! Горе мне – вечно буду
Вспоминать об ушедшей любимой.
Долгих девять веков не забуду –
До последнего вздоха! – любимой…»

Я не ропщу, я в огорчении:
Пусть беды есть и посильней,
Печалит тазиков явление
Хотя б и на тринадцать дней.

Он подходит ко мне.
Он молод, хорошо одет. Внешний вид его выдает физическое здоровье и душевный покой. И то и другое - несокрушимое.
Его речь правильна, взгляд лучист.
Он просит денег. Не мотивирует - мол, потерял кошелек, не хватает на билет и т.д. Зачем? Он выше этого.
А на лице детская вера в халяву и спокойная ясноглазая наглость.
Милый, милый...

Имела сегодня вдумчивую - со сравнительным анализом и ретроспективой - беседу об ужастиках.
Поняла, что есть один заветный, мой во всех отношениях фильм, который я не уступлю никому. Остальными согласна поделиться.
Итак, флэшмоб: какой вы ужастик? Вы оставляете заявку, я даю вам фильм.

Условие 1: я должна вас хоть немного знать, чтобы давать фильм не с закрытыми глазами.
Условие 2: не обижайтесь, если что. Я ж фильмы ужасов раздаю, а не букеты роз.

Всем не смогу, но первые двадцать велкам.
Играем?

upd. Еще 10 волонтеров? (помним про пункт 1)

запись создана: 06.06.2009 в 23:53

Картинки и музыка под настроение




Еще Мунка?

Картинки, от которых замирает сердце.
Их больше, много больше. Но яснее всего сейчас приходят эти:

Встающие во весь горизонт войска неприятеля. Они как море, нет им числа. Они переливаются через край. Как быть горстке тех, кто встречает их?
А они защищаются отчаянно. Им кажется - еще день, еще час, и у них за спиной вырастут, явятся, как из-под земли, наши, и враг будет опрокинут. Главное, продержаться сейчас, задержать врага, пока сюда стягиваются, идут, летят на всех парах... Но ни через час, ни через день никто не приходит, никто не встает за спиной.
*
Летописец с пробитой грудью падает на свиток.
Он мог уйти, но кто-то должен был остаться, кто-то должен был записать, как пал великий город. Рука спотыкается, дрожит. Кровь заливает последние строки и темнеет, смешиваясь с чернилами.
*
Усталый человек в кабинете.
Там темно и тихо, там ковровая дорожка, там зеленая лампа и круг света на столе. Много работы. Человек не спал больше суток. Он массирует глаза под мятыми желтыми веками, курит, пьет крепкий чай, снова курит и думает, думает. Сейчас он снимет трубку и отдаст приказ.
Кому-то в генеральском мундире заломят руки. Тоненько закричит женщина. А после кругами – все дальше и дальше - чужие голоса, свет в прихожей, машина у подъезда.
читать дальше*
Разгромленная квартира. На полу пепел от книг: все их книги сожгли одну за другой. Те, кто были здесь, ушли, но всем понятно, что это только начало. На площади крики, рев, толпа выкрикивает одно и то же имя, всюду на стенах, на плакатах одно и то же лицо.
Дети во дворе судят их кошку.
- Плохая кошка.
Дети разбивают их кошке голову:
- Ревизионистская кошка.
Но подросток не плачет и почти не боится: никто не знает, но он спас от огня «Трех мушкетеров». Он прячет книгу за пазухой - один за всех.
*
Последний день диктатуры. Все рушится, все осыпается, солдаты внутренних войск отказываются стрелять по своим и частями переходят на сторону восставших. Диктатор на бронированном мерседесе бежит из столицы, увозя остатки казны. Завтра улицы будут заполнены ликующим народом, завтра все будут едины – коммунисты, христианские демократы, либералы, даже консерваторы. Временно, но едины – великой радостью избавления, радостью творящейся справедливости, к которой многие из них приложили руку, а если и не приложили, то желали этого так жарко, что почти участвовали. Необъятной радостью свободы и единства, когда все чувствуют, что они - на самом деле один народ.
А сейчас кто-то умирает, убитый случайно и ненужно.
Последний убитый в последний день войны.