Недобрые истории, злые открытки.

Автор: Undel
Фандом ШХ ВВС
Размер: мини
Инцест, UST

Мой черный Валентин

В комнате нет окон. А еще там нет отражений - ни полировки, ни стекла, даже лампы матовые. Что бы ни происходило на улице, в комнате всегда черная ночь.
Место каждый раз новое, но все равно это одна и та же комната – с широкой низкой кроватью, ковром или паласом на полу, прикроватным столиком и шкафом. Люстра не горит. К. входит и начинает раздеваться при желтоватом свете лампы.
В шкафу его ждут вещи. Это дорогие вещи, они обошлись в небольшое состояние. Рубашка из натурального шелка, прекрасно сшитый костюм, ботинки, галстук, иногда пальто. Все приходится идеально впору. К. должен одеться, сесть спиной к двери и ждать.
Сначала три деликатных предупреждающих удара: я пришел. Дверь откроется и захлопнется с громким стуком, и К. затрясет от тошного ужаса. Он рядом, он здесь! Следующий стук будет означать, что визит окончен.
читать дальшеК. встает с кровати и начинает раздеваться. Никакой манерности, никаких заученных движений. Он должен раздеваться так, будто он в комнате один. К. бросает вещи, как придется, ходит босыми ногами по шелку, а потом опять садится на кровать. Или ложится ничком – единственная свобода выбора, которая у него есть.
Его обязанности просты. Он не должен менять стрижку, хотя собственные кудри ему изрядно надоели, не должен делать татуировок. Но по-настоящему правила два: не заговаривать и не оборачиваться.
Тот человек просто стоит и смотрит. За все время их странной связи он лишь несколько раз провел рукой по спине и только один раз поцеловал в шею. К. не знает, трогает ли он себя. Если и трогает, то очень тихо. Он вообще очень тихий – ни звука, только присутствие. И это опасней всего, что было в его жизни.
К. знает, что если повернется, то умрет. Та же рука, что однажды застенчиво, с тайной тоской прикоснулась к нему, свернет ему шею. К. лежит, слушая стук собственного колотящегося сердца. Он не хочет думать об этом человеке, не хочет знать, о ком он мечтает так мучительно и безнадежно, что месяц за месяцем приходит в комнату без окон. И все равно желание обернуться иногда бывает слишком сильным. Легкие деньги только кажутся легкими. Каждый раз К. дает себе слово, что этот - последний. Каждый раз он его нарушает.

Когда он вышел на улицу, мело крупным мокрым снегом. Был канун Рождества. В мире, где есть окна и отражения, люди сидели в кафе, покупали подарки или просто гуляли по городу, разглядывали праздничные витрины.
Тогда-то К. и увидел его. Молодой мужчина вышагивал, раздвигая толпу. Пальто распахнуто, в черных нестриженных волосах запутались снежинки. Его силуэт показался К. странно знакомым. Та же фигура, рост. Он, наверное, мог бы сменить его там, в комнате без окон.
К. ускорил шаг, чтобы взглянуть спереди. Ничего похожего. Некрасивое лицо, крупный обветренный рот. Незнакомец шел, жестикулируя, что-то рассказывал своему спутнику. Второй пониже ростом, коренастый, смотрел на него, как на случившееся чудо. Невидимые нити связывали их туго. Что-то происходило между ними. Они не видели никого вокруг.
Они прошли мимо К. к ближайшему дому и скрылись, хлопнув дверью. В окнах наверху золотыми прямоугольниками загорелся свет.

Черная машина с тонированными стеклами отъехала от противоположной стороны тротуара. Светлый праздник Рождества никогда не бывает светлым для всех.